Rolling Stone

Текст: Андрей Бухарин , опубликовано: Monday 23, March 2015
ссылка на оригинальную публикацию
Rolling Stone

Если есть что-либо максимально далекое от панибратской душевности русского рока, то это, конечно же, холодная страстность «Вежливого отказа» — группы, при этом, очень русской по национальному духу. В полном соответствии со своим абсолютно точным названием «Вежливый отказ» никогда и никуда не вписывался, нигде не оказывался своим, но все же не было, пожалуй, времени гаже для него, чем девяностые годы. На редкие концерты выдающейся группы приходило человек по двадцать, а ее лидер Роман Суслов вообще уехал тогда из Москвы в Тульскую область и стал вместо песен разводить лошадей. Ансамбль собрался вновь, чтобы к десятилетнему юбилею переписать заново свои лучшие песни — результат был издан в 1995 году одной из лучших рекорд-компаний того времени FeeLee Records.

В антологию вошли песни со всех на тот момент альбомов «Вежливого отказа»: одна с «доисторической» «Оперы», которая, кстати, будет впервые издана в этом году, пять с «Пыли на ботинках» (три из них входили в самую известную пластинку группы, белую, «мелодиевскую»), одна с «Этнических опытов», две с «И-и раз!...». Также вошли в нее одна новая на тот момент песня («Припадок») и несколько редких неальбомных вещей, вроде «Портрета» и «Встречного движения» на стихи блистательного Аркадия Семенова, автора таких памятных песен, как «Эй!» и «Помощник». Тут надо сказать, что собственный музыкальный проект поэта (в коллаборации с Иваном Соколовским) «Солдат Семенов» до сих пор остается неоцененным шедевром того времени.

Делать новые версии старых песен группе помогали приглашенные духовики, среди которых был и Аркадий Шилкопер. Идеей записи было, по словам клавишника Максима Трефана, — добиться эффекта «объема маленькой комнаты». И вправду, это очень скупая, аскетичная, сухая запись. Конечно, коллектив уже давно и далеко ушел от своих записей 80-х годов, сделавших «Вежливый отказ» одним из важных представителей московской «новой волны», но то, что они проделали здесь со своими ранними вещами, неприятно удивляло. К примеру, добровольная звуковая аскеза и вокальный гротеск практически убили такую роскошную, в каком-то смысле, образцовую нью-вейв песню, как «Летаргический сон», превратив ее в болезненную карикатуру на героическую романтику нью-вейва. Мрачная тень тогдашнего мироощущения Романа Суслова легла на альбом, сделав его своего рода портретом «Вежливого отказа» в интерьере «лихих 90-х», где предельно обостренная чувствительность безуспешно пыталась спрятаться под маской вокального кривляния и острого как нож авангардистского музицирования. Тогда, в 1995 году, он, наверное, заслуживал бы критических слов, но сегодня, спустя 20 лет, переиздание этой пластинки видится бесценным документом из истории одной из самых тонких и оригинальных русских групп.


Переиздание антологии к 20-летию релиза и 30-летию самой группы — юбилей, помноженный на юбилей дважды, — имеет новый мастеринг и бонус-DVD с записью выступления группы 4 апреля 1995 года в телевизионной программе «Живьем».

Андрей БУХАРИН
Rolling Stone, 23 марта 2015 года